Лука встает на рассвете, проверяет капканы у ручья. В рюкзаке — хлеб с салями, завернутый в газету. Карла ждет его у старой мельницы, переминается с ноги на ногу. "Опять опоздал! — тычет она пальцем в его мятую рубашку, — Бабушка говорит, если до полудня не соберем щавель, суп будет без зелени". Они пробираются через заросли ежевики, срывая колючки с носков. В деревне Марко чинит велосипед — вместо звонка прикрутил консервную банку. "Слышал? — кричит он, замечая их, — Вчера возле
Тишина в квартире давит, будто бетонная плита на груди. Эверли прижалась спиной к холодной стене, пальцы судорожно сжимают ствол. Её бывший шеф, тот самый улыбчивый ублюдок из клана якудзы, решил устроить сегодня шоу. Не просто пулю в лоб — о нет. Он хочет, чтобы она издохла медленно, смакуя каждый её вздох, каждый стон. Ну что ж, черт подери, пусть попробует. Окна заколочены, этаж двадцатый. Даже если прыгнешь — разобьешься в лепешку. Но она не из тех, кто сдается. Ладони скользят от пота, а в