Жан-Пьерр Стюарт

Айвэн, парень в рваной кожаной куртке, торчал на трассе под Монреалем, сжимая самодельный картонный знак с надписью «Запад». Ветер трепал его волосы, пахнущие бензином от последней попутки — дальнобойщик Жерар подбросил его до Квебека, болтая о разводе и угощая леденцами из бардачка. В Торонто Айвэн втрескался в драку у закусочной «Грейхаунд»: местный байкер назвал его гитару «доской для разделки сала». Инструмент уцелел, но струна порвалась — пришлось менять её в туалете автовокзала, пока
О, помнишь ту историю про безумную испанскую вечеринку, где всё пошло наперекосяк? Слушай, я вчера пересматривал — и знаешь, даже спустя столько лет оторваться не мог! Эти краски, музыка... Боже, как же там передана эта гнетущая жара августа, когда воздух дрожит, а нервы натянуты как струны. Кадры будто пропитаны оливковым маслом и дешёвым хересом — чувствуешь запах через экран! Главный герой, тот самый вечный мальчишка в душе, меня бесит и восхищает одновременно. Ну как можно быть таким...