Нийоле Ожелите

Граф Фёдор Торский приезжает с отцом, Иваном Львовичем, в провинциальный городок. Они останавливаются в гостинице «Якорь», где Иван, потягивая вино из потертого стакана, учит сына: *«Запомни — в карты играй так, чтобы проигрыш выглядел милостью. И не вздумай жалеть червонцы для горничных»*. На балу у князя Голицына Фёдор, поправляя мундир с потускневшими позументами, танцует с Лизаветой Петровной, дочерью местного предводителя дворянства. Иван тем временем затевает ссору с помещиком Свибловым
Капитан Кротов, в мятом кителе и с вечно потрескавшейся кружкой в руке, разбирает бумаги о пропаже инструментов с завода «Красный пролетарий». Ветрова, закалывая волосы карандашом, замечает: «Опять слесарь Петренко в списке — третий месяц задолженность за общежитие не гасит». Они едут в цех №4, где мастер Гуров, вытирая руки о промасленный фартук, бормочет: «Ключи не терял, но замок срезали аккуратно...». Ветрова находит под верстаком обрывок брезента с запахом солярки — как у грузовиков из
Лена в синем платье с белыми воротничками топчется у окна коммуналки на Литейном, разглядывая зонтик в цветах герани. Сергей принес его утром, завернув в газету «Смена»: «Соседка Марья Степановна отдала, говорит, на счастье». На кухне пахнет жареной камбалой — это Никифоров, ветеран с пятого этажа, готовит обед. Зонтик становится поводом для прогулок: они кружат по набережной Мойки, заходят в букинистический на Невском, где Лена натыкается на альбом с репродукциями Врубеля. «Смотри, тут твои