В Мумбаи, среди шума автобусов с отваливающейся краской, Радж в засаленной рубашке таскает тюки с хлопком на фабрике «Шри Лакшми». Его сестра Мира, обмотав конец сари вокруг учебников, пробирается через толпу у рынка Кроуфорд, чтобы успеть на лекцию по экономике. Вечером, на кухне с треснувшей плиткой, она ставит перед братом чашку чая с кардамоном: «Опять вчерашний рис? Должен же быть предел их жадности». Радж, разминая плечи, бросает в раковину грязную тряпку: «Президент фабрики ездит на
Малини, дочь аптекаря из переулков старого Мумбаи, каждый вечер протирала пузырьки с йодом и перекисью, пока в дверь не постучал Арджун — художник с запавшими глазами и краской на манжетах рубашки. "Вы опять за мазями для рук? — спросила она, заметив трещины на его пальцах. — Холст не ждет", — ответил он, протягивая монету. Его мастерская, заваленная эскизами богов с закрытыми глазами, пахла скипидаром и одиночеством. По воскресеньям Малини носила ему чай с кардамоном, пряча от брата
Амит, парень с потёртым блокнотом в рюкзаке, каждый день толкался в толпе на рынке Кроуфорд. Его глаза искали Прию — девушку в жёлтом сари, которая помогала матери продавать специи. «Ты опять забыл купить имбирный чай?» — смеялась она, пересыпая куркуму в бумажный кулёк. По вечерам он крался к её дому в районе Дадара, прячась за грузовиками с ананасами, пока её отец-таксист громко ругался с соседом из-за сломанного радиоприёмника. Конфликт вспыхнул, когда дядя Прии пригрозил выдать её за