Йонатан, в потёртой кожанке, шагает по причалу Хайфы, обходя лужи с мазутом. В кафе «Элиша» Мири, вытирая стойку тряпкой, бросает ему: «Опять с пустыми руками? Брат твой, Авигдор, два месяца как в море — и ни слуху». Йонатан хрипит, закуривая «Time», достаёт из кармана смятый конверт с греческими марками: «Он писал, что везе́т груз из Пирея. Не рыбу — что-то в ящиках, пахло химией». На стене за ними телевизор бормочет про закрытие порта Ашдод из-за забастовки докеров. На рыбном рынке Лиора, в
Ави, механик из Тель-Авива, коптил сигарету у гаража на улице Алхариф, пока Эли, его напарник, ковырялся в подвесе старого «мерседеса». «Слушай, этот движок трещит, как моя бабка после водки», — бросил Ави, выдыхая дым. Эли, не отрываясь от ключа, хрипло засмеялся: «Зато до Нетании доедем, не чихнув». На следующий день Эли не пришел — только смятая записка с адресом кафе «Эль-Бабур» на рынке Кармель. Там Ави нашел в кофейной гуще след крови и обрывок этикетки с надписью «Кейсария. Порт. 23:00».