Ричард Борткевич

Лена, в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, и Миша, в выцветших джинсах, выброшены штормом на каменистый берег. Рюкзак с тремя банками тушёнки, потрёпанная карта без названий и разбитый компас — всё, что осталось от яхты *Чайка*. «Карта мокрая, линии расплылись», — бормочет Лена, развешивая на сосне промокший свитер. Миша ковыряет ножом в щели между камнями, вытаскивает ракушки: «Здесь пресная вода должна быть. Видишь, чайки кружат?» Ночью, у костра из плавника, он чинит крючок проволокой