Стефан Саук

Ээро, 34 года, возится с проржавевшим мотором в сарае за домом в Йоэнсуу. На столе — термос с холодным кофе, пачка сигарет «Беломор» без фильтра. Соседка Айно, 67 лет, стучит в дверь костяшками, просовывает голову: «Опять спать не ложился? Бери калитки с брусникой, пока остыли». Ээро ворчит, вытирая масло с рук тряпкой: «Через два дня Ханну приедет за снегоходом — недоделаны шестерни». Ночью в ящике с запчастями находит потрескавшийся чертеж с пометкой «Проект Ледяной Вепрь», подписанный
Вот, представляешь: серый, промозглый городок в оккупированной Польше. То и дело по улицам шастают отряды — местные прихвостни гестапо да эсэсовцы. Будто крыс выкуривают последних евреев из щелей опустевшего гетто. Жуть берет — знаешь, как они методично обшаривают каждый чердак, каждый подвал? А где-то в одном из таких домов, на самом верхнем этаже, за стеной старого платяного шкафа, прятался десятилетний Алекс. Отец и дядя Барух, седой как лунь, делали всё, чтобы его уберечь. Ну, насколько это