Даниэль, худощавый актер с вечно помятым шарфом, получает заказ от священника церкви Сен-Жозеф — обновить устаревшую постановку Страстей Христовых. Он собирает труппу: Мартин, бывший рок-музыкант, вечно жующий жвачку; Мирей, студентка-теолог в очках с треснувшей оправой; Ришар, грузный бутафор, хранящий в кармане фото дочери. Репетиции идут в заброшенном театре под куполом, где вместо крестов используют перекладины из водопроводных труб. «Ты играешь не бога, — поправляет Мирей Даниэля,
В припортовом районе Марселя Луи, 27 лет, разгружает ящики с кальмарами на рынке «Ле Кри». Его сестра Элен, пахнущая масляной краской и скипидаром, врывается в квартиру с криком: «Где Антуан? Его лодка пришла пустой». Они роются в вещах пропавшего брата — мокрая куртка с солью в карманах, разбитый компас, записка с координатами 43°17′N 5°22′E. В кафе «Лунатик» официантка Софи шепчет Луи: «Он задолжал Жерару с рыбного дока. Тот искал его вчера с ножом». На заброшенной вилле в Кассисе Элен
Знаешь, иногда натыкаешься на старые фильмы, которые будто ловят тебя за живое — даже если сюжет вроде простенький. Вот эта история про двух людей, которые пытаются собрать себя из осколков... Помню, как впервые её увидел: думал, очередная мелодрама с шаблонными диалогами. Ан нет! Там есть кадры, после которых ты минут пять просто сидишь и перевариваешь. Особенно тот момент с разбитой вазой на лестнице — блин, такая метафора! Будто сама жизнь намекает: склеить можно, но трещины всё равно