Иисус из Монреаля (1989)

Даниэль, худощавый актер с вечно помятым шарфом, получает заказ от священника церкви Сен-Жозеф — обновить устаревшую постановку Страстей Христовых. Он собирает труппу: Мартин, бывший рок-музыкант, вечно жующий жвачку; Мирей, студентка-теолог в очках с треснувшей оправой; Ришар, грузный бутафор, хранящий в кармане фото дочери. Репетиции идут в заброшенном театре под куполом, где вместо крестов используют перекладины из водопроводных труб. «Ты играешь не бога, — поправляет Мирей Даниэля, поправляя гипсовый нимб, — ты играешь парня, который устал тащить это бремя». За углом, на парковке супермаркета, Мартин, затягиваясь сигаретой, ворчит: «Мы тут как клоуны на похоронах. Церковникам нужно шоу, а не правда».

После третьего представления толпа в парке Мон-Руаяль начинает спорить: одни кричат «Богохульство!», другие — «Где тут туалет?». Даниэль, вытирая грим рукавом рубахи, замечает, как священник шепчется с полицейским у фургона с реквизитом. Ночью труппа пробирается в закрытую церковь, чтобы забрать костюмы, но натыкается на охранника. Ришар, разбив коленом ящик с гвоздями, хрипит: «Это не воровство. Мы просто возвращаем своё». Утром Мирей находит в кармане пальто записку: «Ваш Иуда — настоящий. Бегите». Даниэль, разглядывая трещину на лобовом стекле своего «Пежо», переспрашивает: «Кто успел нас предать? Мы же ещё не доиграли».