Джованни, которого все зовут Зубочисткой из-за старой привычки ковырять в зубах гвоздем, живет в приморском Портовеккьо — городке, где рыбацкие лодки треплются о ржавые цепи. Он чинит катера на полуразвалившейся верфи, спит в сарае за консервным заводом, а по воскресеньям тайком подкладывает отцу-алкоголику в суп валерьянку. «Ты как тень матери… всё портишь», — хрипит тот, разбивая тарелку о стену, покрытую пятнами плесени. Джованни молчит, вытирает ладонью брызги со лба, потом уходит к пирсу,
Паоло закурил «Мальборо» у входа в миланский театр «Ардженто», пока Лидия спорила с бухгалтером Марией из-за невыплаченных гонораров. «До конца месяца или Риккардо закроет постановку», — бросила та, хлопнув папкой по столу. Вечером в гримерке, пахнущей лаком для волос, Паоло пытался переписать сценку с пьяным клоуном, но мешали крики из соседнего зала — там электрик Витторио чинил прожектор, матерился на сицилийском диалекте. «Слышал, Джулия из труппы ушла в рекламу мыла?» — спросил он,