Марк, владелец крошечной пекарни *La Coupole* в Ванкувере, втирает пальцами крошки миндального печенья в фартук, пока Лиза, его бывшая жена и совладелиц, разбирает счет за поставку муки. «Ты вообще смотрел цены? Мы не потянем ещё месяц без крупных заказов», — бросает она, тыча в бумагу ножом для масла. Марк молча открывает ноутбук: там письмо от Эмили Кларк — заказ на трёхъярусный торт с фиалками и золотой глазурью к её свадьбе через две недели. Лиза хмыкает: «Мы делаем круассаны, Марк, не
Лиза Марлоу, 28-летняя программистка из Ванкувера, замечает фейковый аккаунт в соцсети, где выложены фото её квартиры в Гастауне с ракурса соседнего здания. В кофейне *Bean There* за углом от её работы она скроллит посты: кадры её утренних пробежек по Стенли-парку, скриншоты переписки с матерью, которой она не отправляла эти сообщения. «Ты параноик», — говорит детектив Рави Сингх, проверяя её заявление в участке на Ист-Хастингс, но когда Лиза показывает фото своей кухни с сегодняшним завтраком
В пригороде Монреаля Клара Дюбуа, медсестра с ночной сменой, находит в старом комоде отца потёртый блокнот с записями на валлийском — языке, который её мать, Лидия, якобы не знала. Листки испещрены деталями о тайных встречах в парке Лафонтен: *«17 марта 1989. Он принёс фотографии ребёнка. Я не могу дышать»*. Клара подмечает, что даты совпадают с периодом, когда мать «лечила мигрени» в клинике Шарлевуа. В ящике кухонного стола она обнаруживает ключ от почтового ящика на вокзале,
Лиза, 28 лет, работает в захудалом кафе «Maple Brew» в провинциальном городке Шелберн. Каждое утро она протирает стойку с царапиной от ножа клиента, который когда-то бросил в бармена стакан. Её смены разбавляет Джейкоб, 32 года, учитель местной школы, заказывающий латте с двойной пенкой и цитирующий Брэдбери между глотками. «Ты когда-нибудь задумывалась, что мы все как те осенние листья?» — спрашивает он, разглядывая её потёртый блокнот с рецептами. Лиза в ответ переключает радио с джаза на
Клара, 28 лет, работает в мрачной библиотеке на окраине Торонто, сортируя книги с облезлыми корешками. Каждое утро она покупает кофе в ларьке у метро, где продавец Джим вечно путает ее заказ: «Снова эспрессо с корицей? Брось, попробуй робусту — мозги проснутся». В это же время Маркус, шеф-повар закрывшегося ресторана, возит по городу фудтрак с выцветшей надписью «Паста & Хаос». Однажды он паркуется возле библиотеки, чтобы починить сломавшуюся конфорку, и замечает, как Клара, спотыкаясь о
Джейк, Лила, Маркус и Эмили снимают трешквартиру на Кенсингтон-авеню в Торонто. Джейк, бывший менеджер провалившегося стартапа по доставке суши, целыми днями валяется на треснутом кожаном диване, разбирая старые Xbox-игры. Лила, в розовых наушниках и с блокнотом в руках, пытается записать подкаст про виниловые пластинки, но постоянно отвлекается на Маркуса, который громко репетирует песни для своей панк-группы в ванной. Эмили, уставшая от ночных смен в ветеринарной клинике, находит под
Лиза Реннер, медсестра из пригорода Ванкувера, обнаружила пустую кровать дочери Эмили утром 12 октября. В комнате валялся рюкзак с недоеденным бутербродом с арахисовым маслом, а на полу — порванный плакат инди-группы *The Rural Alberta Advantage*. Она позвонила подруге Саре, которая работала в местном супермаркете: «Ты видела ее после школы? Она забыла ингалятор». Полицейский Марк Доусон, в прошлом одноклассник Лизы, записал заявление, постукивая ручкой по блокноту: «Подростки часто сбегают.