Ekin Aksoy

Эмир, 23 года, подрабатывает в антикварной лавке у подножия Галатской башни, сортирует потрескавшиеся кувшины с синими глазками от сглаза. Лейла, студентка-архитектор из Анкары, заходит туда случайно — ищет старые керамические плитки для дипломного проекта. Он роняет медный поднос, когда она спрашивает: *«Эти узоры… это же сельджукские мотивы? Мама в Кайсери ткала такие на коврах»*. Трамвай № T5 грохочет за окном, когда они договариваются встретиться завтра — Эмир знает заброшенную мечеть в
Лейла, 23 года, каждое утро замешивает тесто в пекарне отца в старом квартале Антальи. Её руки в муке, волосы прикрыты платком с выцветшим узором. В среду, когда привезли партию испорченного инжира для пахлавы, она впервые накричала на поставщика: «Али, ты что, слепой? Эти плоды даже голуби не клюнут!» В тот же день на разбитой скамейке у мечети Йивли она заметила парня в рубашке с закатанными рукавами — Эмир, 27 лет, архитектор из Стамбула, приехавший реставрировать заброшенный караван-сарай.