В центре — сенатор-республиканец Клинт Морроу из Остина, который после перестрелки в местном *Bluebonnet Diner* между ополченцами и федералами начинает открыто говорить о сецессии Техаса. Его дочь, Лора, работает в ER больницы Сан-Антонио и каждый день сталкивается с последствиями: подростки с ожогами от светошумовых гранат, старики, умершие от сердечных приступов в очередях на пропускных пунктах. «Ты хочешь, чтобы я молчала, пока твои дружки стреляют в детей?» — бросает она отцу во время
Джейк Тернер, 34 года, в пятничную смену на станции №8 в Брекенридже, чинил сломанный венок над входом, когда коллега-новичок Марко спросил: «Сколько ёлок, думаешь, сгорит в этом году?» Джейк, поправляя потёртую нашивку на рукаве, бросил: «Меньше, чем сердец после твоих шуток». Сирена взревела в 15:23 — возгорание в «Сильвермолле». По дороге, разминая застывшие пальцы в перчатках, он заметил, как снег слипается на лобовом стекле грузовика, превращаясь в серую кашу. В секторе D третьего этажа,
Лекси Упси вернулась в Брекенридж после того, как ее выгнали из колледжа за драку в баре. Первым, кого она встретила на раскаленной автостоянке у кафе «Дымящийся котел», стал Джейкоб Рейес — теперь он в форме шерифа, а не в рваных джинсах, как в школьные годы. «Опять проблемы следуют за тобой, как пыль за грузовиком», — бросил он, разглядывая следы гари на заброшенном складе за аптекой. Лекси, ковыряя ключом царапину на капоте своего пикапа, пробормотала: «Твой папа в 90-м тоже считал пожары
В старом доме на Пайн-стрит, 12, Джейми находит запылённую куклу с треснувшим фарфоровым лицом в сундуке под лестницей. На её платье — бурые пятна, левый глаз заклеен пластырем. «Смотри, у неё твои инициалы на подошве», — говорит подруга Лора, проводя пальцем по буквам «J.M.». На следующее утро соседский мальчик, Бенни, исчезает после игры во дворе — на песке остаются следы маленьких башмаков. Детектив Картер, листая архив, находит фото 1987 года: идентичная кукла лежит в руках девочки, чьё
Миа, 22-летняя студентка-заочница, каждое утро начинала с проверки треснувшего термостата в лобби отеля «Сосновая ветвь». Эвелин, владелица с неизменной тростью из черного дерева, ворчала: «Опять гирлянды висят криво. Ты хоть списки гостей проверила?» В подсобке Джейк, новый повар в засаленном фартуке, размораживал индейку, брошенную предыдущим шефом. «Эй, Миа, — крикнул он, подбрасывая клюквенный соус в пластиковом ведре, — тут дата истекла. Выбросить или рискнуть?» К вечеру Миа, перебирая
Эмили, флорист из Бруклина, каждое утро заваривает кофе в потёртой синей кружке, пока разбирает поставки гортензий и тюльпанов. Её клиент Лиам, архитектор с вечно мятым блокнотом в руках, заказывает букеты для офиса, но постоянно спорит о сочетаниях цветов. *«Розы с эвкалиптом? Это похоже на свадьбу, а не на презентацию»,* — ворчит он, поправляя очки. Они сталкиваются в кафе «Марго» возле метро: Эмили читает книгу о викторианских садах, Лиам рисует в углу эскиз здания с кривыми стенами.
Лейла, 27 лет, бариста в захудалом кафе «Молотый боб» в Портленде, три недели подряд видит один и тот же сон: синий грузовик с номером «4ХКР78» врезается в ограждение моста Сент-Джонс, а потом падает в реку. Каждое утро она записывает детали в потрёпанный блокнот с наклейкой «Коты-ниндзя» на обложке, пока пьёт остывший кофе с корицей. «Опять этот водитель в красной кепке, — говорит она подруге Мие, разминая затекшую спину после смены. — Я даже помню, как пахло бензином». Мия,
Айви Морган, застенчивая библиотекарь с привычкой заклеивать корешки книг скотчем, сталкивается с Лайлой О’Нил — упрямым организатором праздников, которая перекраивает расписание фермерского рынка под свою рождественчную ярмарку. Их стычка происходит у витрины кафе «Бобовый стручок»: Лайла, в замшевых перчатках и с мерцающей гирляндой в руках, пытается снять табличку Айви с объявлением о поэтическом вечере. «Тут теперь будет стоять моя инсталляция — три ангела из переработанных ложек», —