Саманта Кулидж

Эмили Картер, палеонтолог с обветренными руками от раскопок в Монтане, нашла в слое глины черный зуб с насечками, напоминающими клинопись. Её помощник Джейк, перетирая образцы в палатке с треснувшей кружкой кофе на столе, усмехнулся: «Тираннозавр-шаман?» Вечером они позвонили отцу Томасу Мэлоуну, священнику из Бостона, который, разглядывая фото артефакта в свете настольной лампы, пробормотал: «Этот символ… он был в записях о процессе 1692 года». Ночью, когда шторм вырубил генератор, Эмили
Ной, рыбак с заросшим щетиной подбородком, находит в сетях полупереваренные останки тунца с меткой лаборатории NOAA. В порту, пахнущем солью и ржавыми якорями, он тычет обрывок в грудь местному шерифу: «Твои учёные опять химию сливают?» В гараже за заправкой биолог-одиночка Лена, в потёртом халате с пятном от кофе, сопоставляет данные со спутника — температурные аномалии у берега совпадают с маршрутами акул-мако. «Она не охотится, — бормочет она, перебирая записи с ночных камер. — Она...
Лето Атрейдес, затянутый в черный мундир с гербом дома-дельфина, осматривает треснувшие резервуары для воды в подземном хранилище Арракиса. Его пальцы стирают красноватую пыль с датчиков — показатели на критической отметке. «Шутки Харконненов воняют дешевым театром, — бормочет он, поправляя нож на поясе. — Глоссу рапортают, что конвой с дистикомбами взорвался. *Случайно*». Пол, протискиваясь между ржавыми трубами, цепляется рукавом за выступ. «Здесь даже воздух режет», — говорит он, вытирая пот
Лекси, рыжая 15-летняя новичок в лагере "Сосновая бухта", нашла ржавый нож под койкой в хижине №3. Её соседка Миа, фанатка криминальных подкастов, сразу начала сравнивать зазубрины на лезвии с фотографиями в библиотечной газете 1982 года. «Смотри, тут та же царапина у рукояти», — тыкала она в экран телефона, пока Джейкоб, сын повара с татуировкой змеи на шее, пытался выбросить нож в озеро. Ночью Миа услышала скрип досок — под крыльцом столовой лежал детский рюкзак с инициалами