Марта затягивает сигарету у проходной завода, пока снег тает на куртке. Дома Лаура, пятнадцать, красит губы перед зеркалом из Икеи: «Уеду в Прагу, тут все воняет соляркой». В ящике комода Марта находит справку из больницы с чужим именем, звонит сестре: «Ты знала про маму?» В соседнем городке Йозеф разгребает хлам в доме отца, натыкается на потрескавшийся дневник с пометкой «1987». В кафе «У Елены» официантка сует ему кофе с пеной в граненом стакане: «Ваш батя каждый четверг тут сидел, с теткой
В глухой моравской деревне, заваленной сушеным чабрецом и корнями одуванчиков, Янко Прохазка копался в глиняных горшках. Его дочь Блажена, в платье с облупившимися пуговицами, перетирала зверобой, пока он ворчал: «Соседке Ленке не коренья, а ромашку – у нее от печки живот крутит». Чиновник Шрамек из Брно, в потёртом пиджаке, приезжал за «лекарством от давления», но Янко знал – тот доносил в районную управу. Вечерами они с Блаженой слушали радио: сводки о социалистических стройках глушили треск
Мартин, бывший инженер завода «Карпатия», находит в старом чемодане отца папку с пометкой «1987» — внутри списки сотрудников и фото разрушенного цеха. За кофе в забегаловке на улице Штефаникова он показывает их Катерине, журналистке: «Ты уверена, что хочешь копать?» — «Отец умер не просто так», — бросает она, пряча бумаги в кожаную сумку. Они идут к полузаброшенным складам за рекой, где Катерина снимает квартиру с плесенью на стенах. Всю ночь сидят за ноутбуком, сравнивая даты аварий и