Элен Бертран, реставратор музея Карнавале, обнаружила в трещине позолоченной рамы XVIII века смятый лист с угрозами, написанными смесью железо-галловых чернил и винного уксуса. На следующий день тело антиквара Леона Руссо нашли в переулке за набережной Сены — в кармане его бархатного пиджака лежал обрывок аналогичной бумаги. «Чернила выцвели неравномерно, — сказала Элен, проводя пальцем по строке *«Твоя жадность освещена лучше, чем витрины Лувра»*, — тут использовали лампу на масле, не газ.
Марк, юрист с пятью годами стажа в парижской фирме, приезжает в Лион после смерти отца. В наследство — полуразрушенная мастерская и долги. Сестра Элен, которая десять лет не разговаривала с отцом, появляется с чемоданом старых писем. *«Ты даже не спросил, почему я ушла?»* — она роняет окурок в переполненную пепельницу. На столе — счет за электричество, неоплаченный с 2018-го, и ключ от сейфа, который не открывается. Марк находит в ящике стола фотографию: отец стоит рядом с мужчиной в форме
В маленькой деревне у подножия Альп местный геолог Эмиль Шенэ находит трещины в скальных породах, не соответствующие стандартным картам. Его коллега Люси Моро, приехавшая из Марселя, замечает смещение координат GPS на 300 метров за ночь: *«Это не ошибка калибровки. Смотри — все датчики показывают одно»*. В кафе *«Ла Мер»* пожилой фермер Анри Бруар жалуется, что его коровник съехал в овраг, пока он спал: *«Как будто земля выпила вина и пошатнулась»*. Эмиль с Люси обнаруживают под старым
Представляешь, есть такая Габриэль Мунч — юристка, которая точно не из робкого десятка. Для нее справедливость — это не пустой звук, а прямо-таки дело принципа. Даже закон она порой крутит-вертит, лишь бы добиться правды. Работает рука об руку с Хьюбертом Белланжером, своим давним другом, и вместе они держат контору, куда стекаются те, кого система уже допекла. Клиенты у них, между прочим, еще те — с такими запутанными историями, что волосы дыбом встают. Вот, например, приходит к ним человек,