Мадмуазель Холмс (1-2 сезон)

Элен Бертран, реставратор музея Карнавале, обнаружила в трещине позолоченной рамы XVIII века смятый лист с угрозами, написанными смесью железо-галловых чернил и винного уксуса. На следующий день тело антиквара Леона Руссо нашли в переулке за набережной Сены — в кармане его бархатного пиджака лежал обрывок аналогичной бумаги. «Чернила выцвели неравномерно, — сказала Элен, проводя пальцем по строке *«Твоя жадность освещена лучше, чем витрины Лувра»*, — тут использовали лампу на масле, не газ. Писали при слабом свете». Её помощник Люсьен Марсо, студент-химик с вечным пятном от реактива на манжете, достал из портфеля пузырёк: «Запах лаванды? В мастерской пахло так же, когда вы чистили кисти».

В блошином рынке Сент-Уан Элен притворилась покупательницей фарфоровых пуговиц, пока Люсьен расспрашивал торговку Жизель Фабр о Руссо. Женщина в платке с вышитой совой налила себе кофе из термоса, добавила коньяк: «Леон искал письма кем-то… баронессы де Шатель? Говорил, они пахнут плесенью и розовой водой». На обратном пути Элен заметила мужчину в сером драповом пальто — тот же, что стоял у киоска с газетами возле её дома. «Не оборачивайся, — прошептал Люсьен, нарочито громко смеясь над анекдотом про попугая и префекта, — он смотрит на тебя с прошлой среды». Дома, разложив на кухонном столе копии архивных записей, они нашли упоминание о краже документов из судебного архива в 1893 году — в углу страницы ктось нарисовал пером сову.