Мартинес (2023)

Алехандро Мартинес, худощавый парень в заляпанной краской рубашке, копался в старом сундуке на чердаке бабушкиного дома в Истапалапе. Под слоем пыльных *самбрарос* нашел потрескавшийся дневник 1913 года с пометкой «Эмилио» — прадед, исчезнувший после стычки с *федералес*. На страницах мелькали шифры и наброски женщины в шляпке с вуалью, подписанные «Л.Д., Париж». Через неделю, ремонтируя киоск на рынке Сонора, услышал, как торговец специями спорил с туристом: «*¡No mames!* Это не сувенир — тут с обратной стороны печать Лувра!» В коробке с гнилыми манго Алехандро вытащил кулон в форме ацтекского орла, идентичный рисунку из дневника.

Элен Дюваль, куратор с хронической бессонницей, разбирала архив парижского музея Карнавале. В папке с пометкой «Неопознанные поступления 1927» обнаружила письмо на испанском: «Лукресия, они выследили Эмилио. Передай кулон Диего, пока…» — обрывок залит чернилами. За кофе в *Café de Flore* ее коллега-реставратор бросил: «Ты в курсе, что мексиканский блогер выложил фото кулона, совпадающего с эскизами Делакруа?» Элен сравнила почерк из письма и дневника Алехандро — одинаковые пропущенные «е» в словах. В ту же ночь она отправила ему голосовое: «Ваш Эмилио — не жертва революции. Он украл документы о договоре между Францией и диктатором Уэртой. И… Лукресия — моя прабабка».