Аксинья Олейник

Анна Семёнова, слесарь с завода «Уралмаш», в гараже отца находит коробку с письмами на немецком — адресованы кому-то Эриху Брауну. В углу конверта — штамп «Кёнигсберг, 1944». Она тыкает в телефон: «Пап, кто такой Браун?» — «Не знаю. Дед твой молчал как рыба». Утром в библиотеке ей помогает студент-архивист Дмитрий Волков: «Здесь про лагерь НКВД №27. Ваш прадед, Иван Семёнов, числится охранником. А Браун — военнопленный». Анна замечает в углу фото: два мужчины в шинелях стоят у барака, один
Сергей вытаскивал сети из мутной воды, пальцы вязли в водорослях. Лида сидела на причале, чинила старую корзину — лоза трескалась от сухости. «Сваришь уху?» — спросил он, кивая на трех окуней. Она молча протерла ладонью пятно на фартуке, встала, зацепив ведро с ржавым дном. В доме пахло рыбой и керосином: на кухне трещал радиоприемник, по столу полз муравей. На полке — фотография их отца в фуражке речника, пожелтевшая к 90-м. Вечером приехал мужчина в кожаном пиджаке, осмотрел сарай с