Esila Umut

В Эдирне, в душной мастерской, заваленной чертежами осадных орудий, 21-летний Мехмед тыкает пальцем в карту с пятнами воска. *«Длина цепи – сорок шагов, – бормочет он, – но глубина бухты Золотой Рог здесь…»* Инженер-венгр Урбан, пахнущий сажей, перебивает: *«Пушки разорвутся после третьего выстрела, султан. Металл гнилой».* Мехмед, не отрываясь от карты: *«Тогда привяжи их цепями к земле. И чтобы к утру».* За дверью мать, Хюма Хатун, шепчет служанке, растирая в пальцах сушеный чабрец: *«Снова
В шатре, пропахшем дымом очага, Чагры-бей точил кинжал, бросая косые взгляды на сына. «Ты думаешь, лук сильнее меча? — хрипло спросил он, протягивая Алп-Арслану потёртый колчан. — Византия не сдаст Эрзурум просто так». Мальчик, поправляя серебряный пояс с волчьей головой, молча кивнул — за холмом уже слышался топот коней Гази-бея, примчавшегося с вестью о набеге огузов на караван у Мерва. В ту же ночь, обмотав рану брата Ягути платком, вышитым синими нитями, Алп-Арслан приказал выставить дозор
Демир, парень с татуировкой скорпиона на запястье, чинил мопед в гараже за автосервисом в районе Кадыкёй. Его сестра Лейла позвонила в полдень, голос дрожал: *"Они пришли снова. Говорят, если не отдам долг к пятнице, заберут лавку"*. Он вытер руки тряпкой, пахнущей машинным маслом, бросил гаечный ключ в ящик. В кафе *"Наргиле"* за углом встретился с Арда, своим другом детства. Тот протянул конверт с деньгами: *"Тут половина. Остальное… сам знаешь, где взять"*.