Лейла, 23 года, каждое утро замешивает тесто в пекарне отца в старом квартале Антальи. Её руки в муке, волосы прикрыты платком с выцветшим узором. В среду, когда привезли партию испорченного инжира для пахлавы, она впервые накричала на поставщика: «Али, ты что, слепой? Эти плоды даже голуби не клюнут!» В тот же день на разбитой скамейке у мечети Йивли она заметила парня в рубашке с закатанными рукавами — Эмир, 27 лет, архитектор из Стамбула, приехавший реставрировать заброшенный караван-сарай.
Арда, 16 лет, копался в комоде деда в квартире на третьем этаже в районе Фатих. Между стопками пожелтевших газет нашел старый кнопочный телефон Siemens с царапиной в форме полумесяца. Включил — на экране всплыло смс: *«Не садись на 9:15 автобус. – Кемаль»*. Сестра Лейла, разбирая на кухне покупки из Migros, крикнула: «Опять эти провода… Выбрось хлам!» Арда проигнорировал, набрал неизвестный номер — гудки сливались с криками чаек за окном. Через час пришло новое сообщение: *«Спрячь чемодан под
Эмир, парень с татуировкой якоря на запястье, каждое утро открывал крошечную кофейню в стамбульском переулке за мечетью Сулеймание. Однажды, пока он вытирал стойку от следов молочной пены, в дверь влетела Айше — студентка-архитектор с потрёпанным портфелем, полным чертежей. Она забыла на стуле книгу Нихаля Атсыза, а когда вернулась, Эмир уже листал страницы, загибая уголки. *"Вы вообще знаете, сколько стоит переплести это?"* — вырвалось у неё, но он лишь протянул кружку с гранатовым
Эда Йылдыз, студентка-архитектор, подрабатывает в кафе возле университета. Однажды утром, разливая латте клиенту в костюме Armani, она узнаёт, что потеряла стипендию из-за опозданий. Клиент — Серкан Болат, владелец архитектурного бюро — достаёт платок, вытирая рукав: *"Кофе холодный. Как и ваши шансы восстановиться без связей"*. Эда хлопает перед ним чек: *"Заплатите и уходите. Вам явно не хватает сахара — или мозгов"*. Через три дня Серкан приходит в её общагу с контрактом:
В Стамбуле, на узких улочках Кадыкёя, 28-летняя Элиф, психотерапевт с потёртым блокнотом в руках, выслушивает жалобы пациентки Лейлы. Та, перебирая чётки, шепчет: «Он снова не пришёл. Говорит, работа, а сам пахнет чужими духами». Элиф замечает, как Лейла мнёт край платья с выцветшим узором. «Ты сжимаешь ткань, будто хочешь её разорвать, — говорит Элиф, поправляя очки. — А что *ты* чувствуешь, кроме злости?» За окном гудят паромы, смешиваясь с криками чаек. Вечером Элиф заходит в кафе «Хазине»,