В рыбацкой деревне под Тромсё Эйнар, затягивая пропитанный солью свитер, вытаскивает из сетей дохлую треску с жабрами фиолетового оттенка. «Хей, Свен, глянь-ка — это не штормом воняет», — бросает он напарнику, разворачивая карту течений. В это время в Стокгольмском институте океанографии Лив, поправляя очки, вбивает в монитор данные о скачке сероводорода: «Кто-то бомбит глубины. Идет химическая реакция — как в прокисшем аквариуме». Ее коллега Маркус, жуя булку с корицей, бормочет: «Проверь
В Рио-де-Жанейро, на крыше дома в фавеле с треснувшими плитками, 19-летняя Жулия Мендес находит старый фотоальбом в железном сундуке. Внутри — письмо на португальском от её покойной бабушки: «*Если ты это читаешь, значит, я не смогла уничтожить снимки. Спрячь их от мужчин в чёрных шляпах*». На обороте фотографии 1968 года — группа рабочих у полуразрушенной церкви Сан-Франсиско, один держит лом с гравировкой «S.D.». Жулия замечает, что у её соседа, пожилого аптекаря Карлуша, на запястье та же
Карлуш, пятнадцатилетний парень из фавелы Рио, чинил старый мопед возле доков, когда нашел в кармане рваной куртки записку от пропавшего отца: *«Ищи Илья-да-Ферру. Там ответ»*. Рядом валялись обрывки газет про исчезновения рыбаков возле заброшенного острова на Амазонке. Его сестра Лусия, работавшая в лавке с сушеными травами, показала ему карту с пометкой «Железные пещеры» — последний подарок отца перед тем, как он перестал выходить на связь. «Ты точно хочешь лезть в эту грязь?» — спросила она,