Лука, 28-летний механик из марсельского порта, находит в разбитой машине клиента записку с координатами — 43°17′47″N 5°22′12″E. Его сестра Марион, травматолог в местной больнице, замечает, что за неделю к ней поступило трое водителей с одинаковыми переломами рёбер: «Слишком ровные трещины, будто их били по шаблону», — говорит она, разглядывая рентгеновский снимок под треснувшей лампой. Лука вспоминает, что все три машины чинил лично — в баках каждой был песок с красными вкраплениями, как на
Эмиль, худощавый парень в потертом пиджаке, копался в коробках на чердаке бабушкиного дома в Марселе. Среди пыльных фарфоровых слоников нашел потрескавшийся дневник 1942 года с подписью "Клод". На кухне, разливая кофе, его сестра Луиза ткнула в страницу с рисунком маяка: *«Это же Порник, там сейчас отель. Бабка всегда ворчала, что море там «слишком шумное»»*. Запах жженого сахара от соседской крепкой карамели смешивался с их спорами — ехать сейчас или после похорон. В Лионе, в архиве
Люка задерживают в кафе «Ле Турнель» после смены — хозяин требует компенсировать разбитые тарелки из зарплаты. «Ты же видел, я уронил их из-за мокрого пола», — бормочет он, протирая стойку тряпкой с запахом плесени. В это время Матильда, его соседка из обшарпанного дома на улице Монторгёй, спорит в Сорбонне с профессором: «Вы говорите, Сартр отрицал свободу выбора? Это противоречит всей «Тошноте»!» — её пальцы оставляют жирные следы от шаурмы на конспектах. Амир, парень с третьего этажа,
Люка, парень в мятом пиджаке, каждое утро разгружал коробки с багетами у входа в булочную *La Sourdine*. За углом, в переулке с треснувшими жалюзи, Амели чинила старый мопед, вытирая руки о засаленную куртку. «Опять свет вырубило, — бросила она, когда он проходил мимо, — вчера Матильда с третьего этажа кофе пролила — весь квартал затоплен». В её гараже пахло бензином и горелой сдобой — соседи таскали выпечку через дыру в стене. К вечеру на площади Республики тускло мигали фонари. Этьен, бармен
Представь себе: крутой коп с улиц, который пули свистят мимо, и эта вся изысканная дамочка-искусствовед в очках, разбирающаяся в барокко лучше, чем в человеческих лицах. Их впихивают в одну команду — и да, это именно та странная парочка, от которой ждёшь полного провала. А они берут и... срабатываются! Смешно же: он орёт на свидетелей, она залипает на картинах в местах преступлений, будто в музее. И ведь раскрывают дела — неожиданно, с приправами из философских цитат и погонь по крышам. Мне