Метин Джошкун

Эмир, 15 лет, возвращается с уроков в стамбульском районе Фатих, покупает по дороге симит у уличного торговца. Дома застает отца, Мурата, в рваной рубашке — тот прикрывается историей про аварию на стройке. «Опять в мусорке копался?» — ехидничает Эмир, замечая грязь на ботинках. В гараже между ящиками с гаечными ключами и старым мотоциклом Yamaha парень находит треснувший шлем с символикой «Грома», местного супергероя, спасавшего район от пожара месяц назад. Мурат, увидев находку, резко хлопает
Эмир, 27 лет, переехал в старую квартиру в районе Балат после смерти отца. В кухонном шкафу с отслоившимся лаком он нашел конверт с выцветшими фотографиями: женщина в платке, похожая на мать, держит младенца у мечети Сулеймание. Соседка Айше, 65 лет, принесла ему баклаву на жестяном подносе: *"Burası sessizdi, ta ki sen gelene kadar"* ("Здесь было тихо, пока ты не пришел"). Вечером скрип паркета разбудил его — в темноте мелькнул силуэт в мокром пальто, как на снимке. Под
Знаешь, есть такие истории, которые как будто подхватывают тебя за руку и ведут сквозь годы? Вот представь: маленький посёлок у Эгейского моря, пыльные дороги, а в местном лицее — двое. Али, этот вечный заводила с учебниками под мышкой, и Эйлюль, которая даже не подозревает, что через пару десятилетий будет щелкать сложные диагнозы как орехи. Он тогда, кажется, просто хотел помочь ей с химией, а в итоге — бац! — заронил в неё эту безумную мечту о медицине. А потом — бам! — Стамбул, огромная