Ли Вэй, 34-летний пекарь из Чэнду, каждое утро замешивал тесто в крохотной пекарне на углу улицы Цзиньли. Его жена Мэйлин, учительница младших классов, копила деньги на операцию их сына Сяоюя — у мальчика обнаружили порок сердца. После смены Ли заходил в больницу, пахнущую антисептиком и лапшой быстрого приготовления, и гладил спящего сына по влажному от жара лбу. «Если бы я мог продать даже свои кости…» — бормотал он, разглядывая счет за лечение. Однажды за пекарней, в переулке с треснувшими
Ли Сяо и Чэнь Юй впервые столкнулись в университетском кампусе Цинхуа — она роняла стопку книг по архитектуре, он помог собрать, зацепив взглядом её потёртый брелок в форме кошки. Через три дня случайно сели за один стол в кафе «Сян Цзы»: он заказал чёрный кофе, она — молочный коктейль с карамелью. «Ты вечно опаздываешь на лекции», — усмехнулся Чэнь, заметив, как Ли Сяо прячет под скамейку мокрый зонт. К концу семестра они вместе делали проект по реставрации старых районов Пекина — спорили о
Ли Вэй, продавец в мелком магазине электроники возле станции «Гомао» в Пекине, каждое утро протирал пыль с витрины, где лежали старые телефоны и аккумуляторы с желтыми ценниками. В четверг, когда клиент в кожаной куртке потребовал вернуть деньги за бракованную зарядку, Ли Вэй уперся ладонями в прилавок: «Производитель виноват, не я. Вот инструкция, смотрите — пункт 4». Клиент швырнул чек на пол, крикнул: «Мошенник!» и выбежал, задев стойку с наушниками. Ли Вэй подобрал бумажку, сунул в карман
Ли Вэй, архитектор из Нанкина, каждый вечер задерживался в мастерской, рисуя эскизы моста через Янцзы. В углу стола валялась потрёпанная записная книжка с пометкой *"18.04 – цветы для мамы"*. Однажды в автобусе №307 он столкнулся с Сяо Лин, студенткой-биологом, которая роняла пробирки с образцами воды из озера Тайху. «Вы всегда носите лабораторную посуду в рюкзаке?» — усмехнулся он, поднимая стекляшку с надписью *"образец №4-заражён"*. Она ответила, не глядя: «Только когда
Представь: обычная девушка из мегаполиса вдруг просыпается в теле знатной дамы эпохи расцвета маньчжурской империи. Вокруг — шелест шёлковых халатов, запах сандаловых благовоний и… абсолютный хаос придворных интриг. Она в шоке: вчера листала соцсети, а сегодня учит этикет, чтобы не лишиться головы буквально. Сердце колотится, как сумасшедшее, когда ловит на себе взгляд холодных глаз императорских жен — эти дамы явно не для дружеских посиделок. А ещё этот странный князь с пронзительным взглядом,
В старом районе Наньчэна, заваленном коробками от лапши быстрого приготовления и битыми фонарями, Ли Вэй подбирает обрывки писем своей покойной матери. Он работает в полуразрушенной типографии, где пахнет свинцовой краской и старыми газетами. По вечерам к нему заходит Сяо Лань — девушка с фиолетовым ирокезом, которая рисует граффити на стенах заброшенного рынка. «Твоя мать оставила подсказки в рекламных объявлениях, — говорит она, разворачивая смятый лист. — Посмотри: иероглиф «вода»