Ахмад Аль Фишави

Каир, лето. Карим, врач скорой с татуировкой якоря на запястье, каждое утро заваривает чай в потрескавшемся термосе, пока диспетчер Амира, в платке с выцветшими ромашками, распределяет вызовы. На Корнише — ДТП с автобусом, подросток в крови звонит матери: «Я у авеню, мама, не плачь…» В соседнем кабинете Фарук, бывший военный, курит на балконе, считая секунды до выезда. «Вчерашний ожог у ребенка — не несчастный случай, — бросает он Кариму, разглядывая фото в телефоне. — Отец работает на фабрике,
Каир, 2021. Карим, 28-летний археолог с потертым блокнотом и привычкой терять очки в песке, находит амулет с надписью на древнеливийском языке во время раскопок в Фустате. Его сестра Лейла, реставратор в Египетском музее, замечает на артефакте символы культа Амона: «Это не просто украшение. Смотри — тут указан колодец возле мечети Ибн Тулуна». За чашкой *сахлаб* в кафе на улице Аль-Муиз они спорят о том, стоит ли подключать университетских начальников. Карим протирает пыль с амулета тряпкой от