Янник де Ваал

Люк, младший архивариус в муниципальной библиотеке на улице Риволи, случайно натыкается на потёртый дневник 1923 года в ящике с непересортированными документами. На страницах — чертежи аппарата, напоминающего кардиограф, и записи о «сыворотке L-22» с пометкой *«тест на субъекте №4 провален, требуется коррекция дозировки»*. Заинтригованный, он показывает находку Элен, своей соседке-биохимику, которая замечает в углу страницы логотип закрытой лаборатории возле кладбища Пер-Лашез. «Смотри, здесь
Ларс, студент-реставратор из Роттердама, находит в дедовском чердаке акварель с подписью «Э. ван Л.» и датой 1943. На заднем плане — разрушенная церковь в Неймегене, которую он узнает по старым фото. В кафе у канала Анна, бариста в очках с синими стеклами, тычет пальцем в трещину на холсте: «Здесь слои лака сдвинуты. Кто-то пытался стереть метку... видишь, остатки цифр?» Они едут в Утрехтский архив, где Ларс, перебирая папки с влажными от сырости документами, натыкается на письмо с упоминанием
Знаешь, иногда кажется, что взрослые специально устраивают подросткам ад на земле. Вот представь: зеландская глухомань, куры на заднем дворе, а вместо TikTok’а — молитвенник в руках. Катя, обычная девчонка с огнём внутри, вынуждена играть в идеальную дочку в семье, где за опоздание на проповедь могут лишить ужина. Церковь трижды в неделю? Легко! Только вот гормоны-то не спросишь — они как цунами, смывают все эти "должна" и "нельзя". Вокруг кипит жизнь: шепотки на сеновале,