Сукхвиндер Чахал

В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 17-летний Рави толкает тележку с манго, пока его сестра Амиша пересчитывает мелочь в потрепанном кошельке. "Снова не хватит на учебники", — бормочет она, вытирая пот со лба. В тот же день в школе-интернате для девочек учительница мисс Шарма обнаруживает у Амиши контрабанду — потрепанный сборник стихов Тагора, спрятанный под униформой. "Ты хочешь повторить судьбу матери?" — шипит директор, вырывая книгу. Амиша молчит, глядя на
В деревне Дхерагон, штат Гуджарат, Радж Мадхани с утра копает колодец в потрескавшейся земле, пока отец, Джагдиш, спорит с соседом Викрамом Шахом из-за границы участка. «Твой дед продал нам эту землю за три мешка риса, — кричит Викрам, швыряя пожелтевшую бумагу. — А ты теперь воду как царь делишь?» Радж вытирает пот тряпкой, завязанной на шее: «Если отдадим колодец, что будем пить через год? Коровы сдохнут, а ты будешь виноват». Тем временем его сестра Гаури в хижине из глины прячет учебник по
В Мумбаи, под рёв переполненных автобусов и запах кардамона из уличных ларьков, Прия мчится в колледж, роняя страницы конспекта по экономике. Её подруга Амиша, в заляпанном фартуке кафе «Chai Break», ворчит на клиента, требующего «меньше сахара» в масала-чае: «Сами бы попробовали варить в 40-градусную жару». Тем временем Радха, помогая отцу на ткацком рынке, торгуется со старухой из Гоа за цену шелкового сари: «300 рупий? Да это же ручная работа, посмотрите на узор!» Вечером, на крыше
В Мумбаи 58-летний Рави Шарма, бывший учитель математики, копается в ящиках старого дома после смерти жены. Находит письма от брата-фермера Аджита из деревни под Пуной, который требует продать родовую землю под застройку. «Ты даже не приехал на похороны, а теперь хочешь деньги?» — бормочет Рави, разглядывая треснувшие фото родителей у колодца. Тем временем его дочь Прия, 28 лет, менеджер в колл-центре, тайком встречается с коллегой-мусульманином Каримом в забегаловке возле станции: «Папа сойдет
В Мумбаи 28-летний Авинаш с утра до ночи торгует чаем в ларьке возле вокзала. Его отец, 55-летний Пракаш, после инсульта еле передвигается по двухкомнатной хрущевке — сидит на засаленном диване, перебирает старые фото жены, умершей 10 лет назад. Соседка Малика, вдова с тремя детьми, приносит им чечевичную похлебку: "Опять еду в мусор выбросите? Возьмите, а то воняет уже". Авинаш молча ставит контейнер на стол — знает, отцу не нравится ее навязчивая забота. На кухне — треснувшая
В переулках Мумбаи, возле чайной лавки «Раджани», 19-летний Рави в потёртом фартуке разливает чай клиентам. Запах кардамона смешивается с выхлопами рикш. Внезапно появляется Амиша, девушка в синем сари, с царапиной на щеке. Она швыряет на стойку фотографию: *"Видел его? Брат пропал три дня назад — торчал у доков, потом след простыл"*. Рави, вытирая руки о край фартука, бормочет: *"Спроси у Анкуша. Слышал, он грузы в порту проверяет… но лучше туда не соваться"*. В кармане у
Аша, 24 года, живет с родителями Раджешем и Миной в двухкомнатной хрущевке на окраине Мумбаи. Каждое утро Мина разливает сладкий чай с имбирем в потрескавшиеся кружки, повторяя: «Рахул из соседнего дома — инженер, у него стабильная зарплата. Ты что, будешь шить сари за копейки всю жизнь?» Аша, тайком рисуя эскизы в блокноте с облезлой обложкой, бросает: «Может, мои «копейки» когда-нибудь купят тебе новую плиту». Ее младший брат Викрам, разбирая в углу старый мотоцикл, хихикает: «Сестренка, дай
Амиша, 28 лет, продавщица в лавке специй на переулке рядом с рынком Кроуфорд в Мумбаи, каждое утро развешивает пучки карри и куркумы на веревках под потолком. Её муж Раджеш, водитель автобуса, за завтраком молча ковыряет рис пальцами, пока она рассказывает про долги за аренду лавки. «Соседи опять спрашивают, когда дети появятся», — бросает он, вытирая руки об дхоти. Амиша отворачивается к окну, за которым уличный мальчишка поливает из шланга пыльные кастрюли. Через месяц Раджеш приводит домой
Мира Шарма, младший бухгалтер в ветхой конторе на окраине Мумбаи, обнаруживает в своем шкафу на работе окроваврованный кухонный нож. На рукоятти — выцарапанные инициалы её брата, Арджуна, который исчез три дня назад после ссоры с местным ростовщиком. Вместо звонка в полицию, она заворачивает нож в газету с заголовком о пропавшей студентке из Колабы и прячет в сумку с луковыми самосами, купленными у уличного торговца. «Ты выглядишь как привидение, — бормочет её соседка по комнате, Пуджа,
Представляешь, наш парень Каран — капитан индийской армии — влетает в такую передрягу! Самолёт его роты грохается где-то на китайской границе, а местные вояки сразу в позу: «Где обломки? Шпион, ясно!». А доказательств-то ноль — хоть тресни. Карану аж мурашки по коже: понимает же, что сейчас его превратят в политическую разменную монету, да ещё и страну подставят. А власти-то наши, вместо поддержки, делают ход конём — стирают все данные о нём, будто и не существовал. Типа, «сами разбирайтесь».
Знаешь, эта история про Джона Дэя — просто жуть берет. Представь: его дочь погибает при загадочных обстоятельствах, а через два года жизнь семьи снова летит в тартарары. Банк, где он работает, внезапно грабят, самого Джона берут в заложники — требуют какую-то секретную папку из сейфа. И ладно бы только это… Его жену Марию, которая и так через ад прошла, один из бандитов бьет по голове — и она впадает в кому. Серьезно, как будто судьба специально их преследует! Интересно, что за документы в том