Nienke van Dijk

Лотте, в растянутом свитере с пятном от латте, толкает велосипед вдоль канала возле дома Йориса. «Слушай, если я провалю эту стажировку в музее, мама перестанет платить за аренду», — бормочет она, поправляя рюкзак с битой закладкой из библиотеки. Йорис, разбирая коробки с винилом в гостиной, бросает: «Ты же ненавидишь современное искусство. Помнишь, как ты кричала на ту инсталляцию с консервными банками?» На кухне Санне режет сыр для брускетт, ворча: «Опять дождь. У тебя хоть зонт есть?» Лотте
Лотте, 27 лет, моет полы в кафе *De Koffiehoek* на углу Prinsengracht. У неё вечно засаленные фартук, а рыжие волосы собраны в неаккуратный пучок. «Опять три чашки разбила за утро? — хрипит владелец, Йохан, закатывая глаза. — Может, тебе в цирк податься?» Вечером Лотте возвращается в съёмную комнату над тату-салоном, где окно не закрывается, а соседский кот регулярно ворует её колбасу. «Зато он хоть кого-то любит», — бормочет она, разогревая залежалый суп. Майке, её подруга с детства, звонит в