Анника Нордин

Лина Юханссон, 23 года, нашла потрепанный дневник отца в старом чемодане под кроватью в квартире на улице Хёторгсгатан. На странице с пометкой *"16 октября 1994"* было нарисовано существо с клыками, напоминающее росомаху, а рядом — координаты заброшенной шахты возле Кируны. «Ты даже не представляешь, через что он прошел», — Эйнар, сосед по этажу в вязаном свитере с оленями, разлил кофе с кардамоном, когда она показала ему рисунок. Он молча достал ключ от склада в порту Нюнесхамн, где
Эрик Бакстрём, с морщинами у глаз от постоянного напряжения, приехал в Норрботтен после отстранения от службы в Стокгольме. В местном пабе «Медвежий клык» бармен Юнас, вытирая пивные кружки тряпкой с запахом рыбы, пробурчал: «Здесь твои методы не прокатят». На следующий день в сосновом лесу нашли тело молодого лосевода — в кармане его куртки засохший мох и обрывок карты с пометкой «64°N». Лина Сандстрём, новенькая в участке, показала Эрику записи с камеры у лесопилки: тень с капюшоном тащила