Радж, водитель *рикши* с потертым сиденьем, ежедневно объезжал пробки возле вокзала Чхатрапати Шиваджи, выкрикивая: *"Сахиб, Бандра? Пятьдесят рупий, быстрее поезда!"*. В переулках Дабанг-колони его ждала Мира — медсестра из муниципальной клиники, стиравшая окровавленные бинты в жестяном тазу. Она бросала ему *чапати*, завернутые в газету: *"Съешь, а то опять руль дрожит от голода"*. По вечерам у лавки с керосиновыми лампами они спорили о долгах — Радж проиграл в карты
Санджай Сингх, инженер из Дели, чинил кондиционеры в офисах на Баракхамба-роуд. Его коллега Раджеш Гупта, курчавый парень из ритуального отдела банка, предложил схему с поддельными страховками. «Слушай, если не сейчас, то когда? — Раджеш стучал пальцами по пластиковому стулу в забегаловке, где они ели чаат. — Твоя Maruti еле дышит, а аренда за квартиру опять выросла». Санджай молча ковырял вилкой остатки картофеля, вспоминая долги за лечение матери. Через неделю они печатали первые фальшивые
Аравинд, 17 лет, тайком рисует углём на стенах хижины в деревне под Паланпуром. Отец, Раджеш, ломает его палку для набросков: «Коровам траву жевать, а тебе — рисовать счета на удобрения». Сестра Лалита прячет обрывки его эскизов в жестяную коробку из-под чая, пока Аравинд пасёт буйволов у реки Нарада. По воскресеньям он меняет два мешка риса у бродячего художника на краски из толчёного мела и куркумы — на старом мосту изображает богиню Сарасвати с лицом матери, умершей при родах. В Мумбаи
Раджив, парень в очках с царапиной на левой линзе, каждое утро толкается в переполненной электричке до Ченнаи. Его рюкзак — потрепанный синий «Puma» — вечно зажат между коленями, пока он пытается дочитать смс от сестры: «Аппа сказала, если не придешь на пуджу, отключит интернет». На работе, в тесном офисе над лавкой с чаем-масала, он сортирует счета за электричество, под столом рисует в блокноте странных существ с крыльями. Коллега Санджай, щелкая семечки, бросает через перегородку: «Опять твои