Лука, бармен из крохотной кофейни возле Пьяцца-дель-Плебишито, в пятницу вечером разливал эспрессо, когда в дверь ввалился его кузен Марко. "Придержишь коробку до завтра? — Марко поставил на стойку картонную пачку, перевязанную шпагатом. — Клиент заберёт в десять". Лука кивнул, не отрываясь от взбивания молока для капучино. Коробку он сунул под прилавок, рядом с пачкой салфеток и сломанной кофемолкой. Через час в кафе ворвались двое в чёрном: обыск, крики, вспоротый шпагат. Внутри —
Оливия, 34 года, в бежевом халате с потёртыми манжетами, разбирала вещи в квартире на виа Палестро после смерти отца. В коробке из-под старых обуви нашла конверты с марками 2011 года — письма от матери, умершей от рака. «Ты родилась не здесь, — писала та, — ищи клинику Санта-Мария в Брешии». Симона, её подруга с татуировкой совы на запястье, щёлкала жвачкой, листая папки: «Слушай, тут упоминают какого-то доктора Мальтези… Он жив, кстати. Работает в гольф-клубе под Комо». За окном миланского