В мастерской на Монмартре Люк, художник с выгоревшими на солнце волосами, смешивает ультрамарин с каплей скипидара. Элен, учительница из соседнего лицея, застаёт его за этим занятием, положив на стол пакет с круассанами: «Опять краску на рубашку выведешь?» — бормочет она, доставая салфетку. Тем временем Жерар, 72 года, роется в чердачном чемодане жены Мадлен — находит пачку писем 1968 года, завёрнутых в газету *Le Monde*. «Ты писала ему про наши прогулки в Люксембургском саду?» — дрожит его
Жан-Люк Монтеро, бармен в марсельском кабачке *Le Phare*, каждую ночь после смены строчит стихи в потрёпанный блокнот с кофейными пятнами. «Опять про луну и пустые стаканы?» — хрипит Элоиза, официантка с татуировкой якоря на запястье, затягиваясь *Gauloises* у мусорного бака. Она смеётся, когда он читает строки о её веснушках, сравнивая их с ржавчиной на портовых цепях. Днём Жан-Люк развозит на скутере морепродукты для дядиного ресторана — крабы царапают картонные коробки, а запах тины