В старом районе Мумбаи, рядом с закопчёнными лавками, торгующими специями, Викрам Шетти разгружает ящики с манго. Его пальцы въелись в грязь, рубаха прилипла к спине. «Босс, полиция опять повысила дань», — бормочет ему в плечо Сантош, поправляя очки. Викрам молча кивает, достаёт потёртый блокнот, где между списками поставок записаны имена — Раджеш из доков, Мира с текстильной фабрики, старый Динкар, чьи рикши стоят у вокзала. Вечером, в конторе над автомастерской, он ставит печать на долговых
Аарти, 27 лет, переезжает в полуразрушенный особняк в городке Манали, доставшийся от тётушки. Первую ночь она проводит, расставляя кастрюли на кухне с потрескавшейся плиткой, когда с чердака доносится скрип. «Кто здесь?» — кричит она, хватая деревянную ложку. В ответ из темноты выплывает Раджа — призрак в выцветшем шервани, с гитарой «Сенар» за спиной. «Мои ноты трогать нельзя, — бормочет он, указывая на папку с пожелтевшими листами на рояле. — Это последнее, что осталось от 1947 года». Аарти
В переулках старого района Чандни-Чоук в Дели 17-летний Раджеш торгует чапати с картошкой из тележки отца. Его сестра-близнец Прия после школы тайком рисует граффити на стенах заброшенной фабрики — розовых слонов и богинь с автоматами. «Опять краску на сари потратила?» — ворчит Раджеш, вытирая руки об фартук, когда Прия показывает эскиз с надписью «Kali 2.0». Их сосед, студент-химик Викрам, ночами ковыряется в гараже: паяет провода к старому холодильнику, пытаясь сделать «холодный лазер» из
В прибрежной деревушке под названием Муллур, где воздух пропитан запахом соленой рыбы и жареного кокоса, 17-летний Раджа копошится в ржавой будке маяка. Он натыкается на потрепанный блокнот с записями своего покойного отца, Гопината, который исчез три года назад. «*Смотри, Амиша, тут про какие-то огни в море…*» — бормочет он подруге, держа листы против ветра. Амиша, дочь местного рыбака, хмурится: «*Твой батя вечно в эти сказки лез. Может, потому его и нет?*» В углу страницы — схема с пометкой