Крёстный отец (2020)

В старом районе Мумбаи, рядом с закопчёнными лавками, торгующими специями, Викрам Шетти разгружает ящики с манго. Его пальцы въелись в грязь, рубаха прилипла к спине. «Босс, полиция опять повысила дань», — бормочет ему в плечо Сантош, поправляя очки. Викрам молча кивает, достаёт потёртый блокнот, где между списками поставок записаны имена — Раджеш из доков, Мира с текстильной фабрики, старый Динкар, чьи рикши стоят у вокзала. Вечером, в конторе над автомастерской, он ставит печать на долговых расписках. «Твой сын снова влез в карты», — бросает он Рамешу, который глотает чай с кардамоном, глаза бегают по стенам, завешанным календарями с богиней Лакшми.

К третьей серии Адитья, младший брат Викрама, тащит в квартиру коробку с разбитыми смартфонами. «На таможне шмонули, придётся платить Ганешу», — щёлкает замком на чемодане. Викрам режет перочинным ножом гуаву, сок капает на фото матери в рамке. Утром в чайной «Синяя чашка» Мира стучит ногтями с облупившимся лаком по столу: «Девчонки с третьего этажа сбежали, кредит не отработали». Через неделю тело Ганеша находят в канаве у бойни — в кармане залитая кровью записка: «Проценты растут». Сантош прячет пистолет за пазухой, когда за ними приезжает чёрная Toyota с затемнёнными стёклами. «Думаешь, они сами догадались?» — спрашивает он, а Викрам смотрит на дымящиеся трубы фабрик, вспоминая, как отец чинил мопед во дворе.