Шоу, бывший агент под прикрытием, прячется в заброшенном складе возле порта Нью-Йорка. Он вскрывает ноутбук с поддельными паспортами и распечатками транзакций, которые выкрал из офиса сенатора Картера. «Ты вляпался по уши, — Картер бросает трубку после угрозы, — даже твои друзья из ЦРУ тебя не прикроют». Шоу связывается с Марией Вальдес, журналисткой из «Дейли Трибьюн»: у нее данные о поставках оружия через фиктивные благотворительные фонды. «Дока 41. Там всё… если успеем до рассвета», — шепчет
Представь, ты годами втираешься в доверие к банде круче всех этих голливудских крутых парней — а тут бац, и одна неверная тень, один шепот за спиной, и вся твоя легенда рассыпается как карточный домик. Ну вот, агент-то наш, конечно, красавчик: оружие контрабандой провозит, с главарями на ты, да ещё и в постель к любовнице босса умудрился закатиться. Круто? Ага, до первого косяка. Стоило кому-то ляпнуть лишнего — и всё, привет, операция! Всё эти многоходовочки, слежки, шифры — пшик! Теперь они с
Знаешь, есть такие фильмы, от которых после титров сидишь и долго молчишь? Вот этот — точно из таких. Помнишь, как иногда вроде смотришь про войну, а тебя цепляет не стрельба и взрывы, а какие-то мелкие детали? Типа того, как герой в перерыве между боями пытается зажечь мокрую зажигалку или пишет письмо домой, а потом комкает его. Вот тут всё именно так — никакого пафоса, просто люди, которые пытаются остаться людьми. Боже, эта сцена в полуразрушенном доме... У главного там такой взгляд — будто