Лива, инспектор с тремя годами в копенгагенской полиции, приезжает в Хиртсхальс после звонка о смерти отца-рыбака. В портовом баре «Синий якорь» она разглядывает царапины на столе, пока официантка Марта ставит перед ней кофе с прокисшими сливками. «Йенс не утонул, — бросает старик в вязаной шапке, — его сеть порвали до дыр, как бумагу». В старом доме на улице Фискергаде Лива находит в шкафу за пахнущими солью свитерами коробку с детскими рисунками — на каждом углу маяк и красные кресты. Сосед
Джек Морроу, бывший сварщик с завода в Детройте, находит в гараже покойного отца коробку с письмами на русском и схему подземных тоннелей под мостом Амбассадор. В баре «Красный якорь», где неоновая вывеска мигает как пьяный, он сталкивается с Леной Ковальски — медсестрой из местной клиники, которая рылась в тех же документах. «Твой старик звонил мне за два дня до сердечного приступа, — говорит она, разливая дешевый виски. — Говорил, что боялся не тех, кто в униформах, а тех, кто их шьет». За
Лиам, рыжий парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро чинил старый мотоцикл возле бруклинского склада с граффити «EAT THE RICH». Его соседка Зои, студентка-биохимик, воровала у него инструменты, чтобы починить сломанную кофеварку в их общем подъезде. «Ты когда-нибудь купишь нормальный замок?» — ворчала она, пока Лиам копался в ящике с деталями от Nintendo 64. Всё изменилось, когда они нашли в стене заржавевший флеш-накопитель с чертежами устройства, напоминающего микроволновку. Картер, их