Лива, инспектор с тремя годами в копенгагенской полиции, приезжает в Хиртсхальс после звонка о смерти отца-рыбака. В портовом баре «Синий якорь» она разглядывает царапины на столе, пока официантка Марта ставит перед ней кофе с прокисшими сливками. «Йенс не утонул, — бросает старик в вязаной шапке, — его сеть порвали до дыр, как бумагу». В старом доме на улице Фискергаде Лива находит в шкафу за пахнущими солью свитерами коробку с детскими рисунками — на каждом углу маяк и красные кресты. Сосед
Мэйбл замечает пятно в углу лифта Арконии — элитной нью-йоркской высотки с золотыми дверьми и вечно заедающим пианино вместо музыки. "Тут пахнет рыбой", — бормочет Чарльз, экс-телезвезда в помятом твидовом пиджаке, тыча тростью в ковёр. "Не рыба. Кровь", — обрывает его Мэйбл, доставая из кармана ключ от чердака, где нашли тело Тима Кона, тихого бухгалтера с 9 этажа. Оливер, режиссёр-неудачник в розовом шарфе, настаивает записать это для подкаста: "Тим переписывался с