Лукас, 24 года, в засаленном комбинезоне копался под капотом «Фиата» 98-го года в своём гараже на окраине Сан-Паулу. Сестра Клара, 16 лет, в школьной форме с выцветшими нашивками, разогревала фасолевую похлёбку на растрескавшейся плитке. «Снова эту рухлядь чинишь?» — бросила она, перебирая старые фото родителей. «Не рухлядь, а клиентский мотор, — проворчал Лукас, вытирая руки тряпкой. — Кстати, полиция звонила… Говорят, дело закрывают». Клара разбила тарелку об пол: «Значит, сами найдём того
Рикардо, 17 лет, в рваных кедах на асфальте фавелы Сантус-Думонт, гоняет консервную банку вместо мяча. Его друг Маркус, с татуировкой орла на плече, кричит: *"Se continuar assim, тебя в *Flamengo* даже дворником не возьмут!"* За углом бара с выцветшей вывеской *"Bar do Zé"* тренер Жоао, хромая, развешивает на веревке пропитанные потом майки — его левая нога, перевязанная эластичным бинтом, давно не выдерживает ударов по мячу. По вечерам они тренируются на пустыре рядом с
Камила Рибейро, 17 лет, стирает пятна крови с джинсов в раковине хрущевки на окраине Сан-Паулу. За окном — фавела Вила-Мария: ржавые балконы, треснувшие горшки с геранью, соседский пес Рекс, воющий на полицейские вертолеты. Вчерашний вечер всплывает обрывками: отец в алкогольном бреду («Ты так похожа на мать»), нож для разделки мяса из кухонного ящика, крик сестры-близнеца Лоры из-за двери ванной. Сейчас Лора спит под седативными, а Камила крадет у трупа отца ключи от склада, где он хранил