Юки, 14 лет, каждое утро перед школой забегает в аптеку деда Сатоши. Там пахнет имбирём и старой древесиной. «Опять забыла мазь для коленки?» — хрипит дед, протягивая тюбик. Вчера Юки случайно вылечила дворового кота, просто погладив его — шрамы исчезли, будто стёртые ластиком. Теперь кот ходит за ней по пятам, даже в класс прокрался, вызвав визг одноклассников. «Ты колдунья, что ли?» — фыркает подруга Миюки, пряча в карман сломанный брелок. Юки молча чинит его за секунду — трещина
Клэр, с серебряными глазами и длинным мечом за спиной, пришла в Рабону по следам йомы, пожиравшей местных. В таверне мальчишка Раки, потерявший семью из-за чудовища, пристально разглядывал ее плащ с орнаментом — знак Клеймора. «Ты тоже их боишься?» — спросил он, указывая на шрам у нее на щеке. Клэр, разбивая лагерь у реки, молча чинила порванный рукав, пока Раки, коптящий рыбу на костре, рассказывал про сестру, убитую год назад. Ночью, услышав хруст веток, она вонзила клинок в тень за амбаром —
Момоэ Саваки нашла яйцо в крошечной лавке у станции Сибуя, заваленной старыми часами и потрепанными книгами. Продавец в зеленом фартуке протянул его со словами: *«Три желания, но каждое заберет что-то взамен»*, ухмыляясь так, будто знал, что она вернется. В тот же вечер, спасая рыжую кошку от грузовика, Момоэ сжала яйцо в кармане — машина резко затормозила, оставив на асфальте черный след. Наутро одноклассники шептались, что водитель неделю не выходит из дома, а сама Момоэ обнаружила в рюкзаке
Знаешь, есть такие истории, которые цепляют за живое, даже если в них нет громких битв или магии. Вот, например, эта девушка-автоисторик — она как ходячая загадка. С виду холодная, точность в каждом движении, будто механизм... Но если присмотреться, в её глазах прячется целая вселенная невысказанных чувств. Она пишет письма за других, подбирая идеальные слова, сама при этом словно боится понять, что скрыто за её собственным прошлым. Ирония в том, что, помогая людям соединять сердца, она сама