Мэтт Леветт

Джейк Морган, механик из промзоны Чикаго, ковыряется в двигателе старого «Кадиллака», когда его друг Эдди Таскер притаскивает сумку с деньгами. «Ты влип по уши, братан, — Эдди хрипит, вытирая кровь с разбитой губы. — Босс сказал, если сольёмся — пришьют обоих». Джейк прячет мешки под грудами запчастей в углу гаража, пахнущего машинным маслом и ржавчиной. Дома жена Лиза размораживает пиццу в микроволновке, спрашивает: «Почему опять пахнешь бензином?» Дочь Молли, не отрываясь от телефона,
Знаешь, иногда попадаются фильмы, которые цепляют не спецэффектами, а тем, как в них бьётся что-то очень человеческое. Вот смотрю историю про девушку, которая ворошит прошлое своей семьи — и сердце ёкает. То ли от сцен, где она листает старые письма с пожелтевшими уголками, то ли от молчаливых взглядов матери, в которых читается целая вселенная невысказанного. Интересно, как мы все носим в себе эти невидимые нити — семейные тайны, которые то ли спасают, то ли душат. Главная героиня, такая
Знаешь, иногда натыкаешься на сериал, который как головоломка: прошлое, настоящее и какая-то мистическая хрень вне времени вдруг сплетаются в один клубок. Смотришь первый эпизод — и сразу ясно, что авторы не ищут лёгких путей. Каждая серия — будто два разных мира под одной обложкой: только втягиваешься в одну историю, хлоп — тебя перебрасывают в другую, а потом вдруг понимаешь, что они связаны какой-то едва уловимой нитью. Честно, сначала бесило: только настроился на волну детектива 20-х годов,