Карим, седой драматург в помятом пиджаке, выходит из багдадского аэропорта через 20 лет эмиграции. В такси водитель Али, жуя жвачку, тычет пальцем в трещины на фасадах: *«Вон там твою квартиру разбомбили в 2003-м. Соседи кирпичи растащили»*. Вечером Карим пьёт чай с кардамоном у сестры Лейлы — её кухня пахнет куркумой и старыми фотографиями. На столе — письма от пропавшего брата Тарека: *«Он писал, что идёт на демонстрацию. Следы кончаются у тюрьмы „Аль-Хакат“»*. Лейла вытирает ладонью пыль с
Знаешь, иногда кажется, что у людей в нашей профессии напрочь сломана кнопка самосохранения. Вот эти двое — вообще отдельная история. Лучшие дружбаны, вместе из-под пуль ползают годами, будто смерть — просто коллега по цеху. «Главное не перейти черту», — они себе повторяют как мантру. Ага, щас. Черта там, где кофе заканчивается и начинается адреналин. И вот они в этом Курдистане — дым, гарь, привычный пейзаж. Думали, видели всё. Пока не наткнулись на тот полевой госпиталь. Боже, я до сих пор