Когда люди очень сильно надеяться начать свою жизнь с начала, то обычно они даже не подозревают, в какой кошмар может превратиться это желание. Ведь одно дело – забыть плохие события и плохих людей, и совсем другое – очнуться однажды полностью потерянным и утраченным даже для самого себя. Так что почитателям психологических драм с тонким намеком на триллер будет интересно посмотреть «Чистый лист». Когда молодая женщина по имени Мия пришла в себя в психиатрической клинике, то она не сразу
Йорик, бывший инженер из Антверпена, замечает в кафе на Grote Markt мужчину в коричневом пальто, который оставляет на столике конверт с чертежами канализационных тоннелей. Он звонит Лотте, своей соседке-студентке, которая подрабатывает курьером: «Тут пахнет гнилью. Привези старые карты из архива — те, что под меткой *VLIEG*». Пока Лотте пробирается в подвал городской библиотеки через служебный вход с улицы Kloosterstraat, Йорик отслеживает маршрут незнакомца — тот исчезает в подземном гараже
В Антверпене, в мастерской над пекарней, Йорис Ван дер Линде ковырялся в трещинах на холсте XVII века. Пальцы в краске умбры, он наткнулся на слой лака с вкраплениями серебра. «Погоди, тут что-то под фруктами...» — пробормотал он, вызывая ассистентку Элсу. Та, перепачканная в охре, принесла ультрафиолетовую лампу: под гнилыми грушами проступили контуры карты. В тот же вечер Йорис втиснулся в кафе «Золотой гусь», где официантка Лотте, студентка-искусствовед, тыкала в его блокнот: «Здесь метка —
Люк, мойщик посуды в брюссельском кафе *Le Vieux Chêne*, нашел в старом ящике с чайными ложками потрескавшуюся карту 17 века. На полях — пометки чернилами: "Scheepvaartkanaal", "Z33", кружок вокруг района Антверпена. За углом, у фритюрницы, студентка-архивистка Лотте в очках с переклеенной дужкой спорила с ним о расшифровке: «Тут не канал, а подземный ход. Видишь, линии идут под Гран-плас?» Они спустились в подвал букинистического магазина на Rue des Bouchers, где
Представь: дождь барабанит по крышам Брюсселя, а шестнадцатилетняя Клео шаркает кроссовками по мокрому асфальту, пытаясь унять дрожь в пальцах. Она бы променяла все на спокойный вечер с сериалами и шоколадом, но эти чертовы сны — точь-в-точь как в детстве — снова вернулись. Только теперь они материализуются. Вчера, например, тень от уличного фонаря вдруг обвила ее лодыжку, холодная и живая. «Ну вот, опять», — бурчит она, пряча лицо в шарф, будто это поможет стать невидимой. А вокруг — обычные
Лора, 17 лет, живет с отцом-рыбаком в ветхом доме у каналов Брюгге. Каждое утро она чистит сети на заднем дворе, пока отец, Ян, ворчит на цены за улов: *«Вчера за камбалу дали как за дохлого краба — это конец»*. По вечерам Лора тайком пробирается к заброшенным докам, где рисует граффити на ржавых корабельных контейнерах — силуэты медуз, осьминогов, рыб с человеческими глазами. Однажды находит в воде мертвого тюленя с оранжевой биркой на ласте. В портовом баре «Альбатрос» пьяный матрос бурчит