Зрелищный и неимоверно красочный фильм «Бахубали: Рождение легенды» – это истинное индийское кино, пропитанное в каждом своем кадре неповторимой атмосферой современного Болливуда. Амарендра еще в раннем своем детстве был усыновлен милостивой королевой Сивагами. Это случилось как раз после того, как отца мальчика жестоко убили его извечные враги. В тот момент слепая ярость могла обрушиться и на беспомощного Амарендру, но судьба пощадила будущего героя. Правда, в приемной семье мальчику было тоже
В центре сюжета находится Бхарат, молодой человек, полный идеалов и свежих мыслей, который после окончания обучения в престижном зарубежном университете возвращается на родину. Судьба ставит перед ним неожиданный вызов: после внезапной кончины его отца, Бхарат оказывается на посту главы одного из индийских штатов. Это положение заставляет его столкнуться лицом к лицу с трудностями и проблемами, которые испытывает его народ. Воплощая в жизнь свои прогрессивные взгляды и идеи, он берется за
Честный и принципиальный офицер Индийской административной службы вступает в неравную борьбу с глубоко укоренившейся коррумпированной политической системой. Его идеалы сталкиваются с реальностью, где власть и жадность преобладают над законом и справедливостью. Каждый шаг становится для него вызовом — угроза карьере, давление со стороны высокопоставленных чиновников и подкупленные союзники превращают эту борьбу в настоящий испытательный полигон для его убеждений. Но он не сдаётся. Несмотря на
В Мумбаи Арджун, 27-летний оператор колл-центра, каждую ночь обрабатывает жалобы клиентов. В перерывах он курит на балконе общежития, слушая гудение авторикш внизу. Однажды звонок поступает с неопределённого номера: женский голос шепчет: *«Ваш заказ на два килограмма сахара… будет отменён. Через три дня вы умрёте»*. На следующий день в новостях показывают тело местного бакалейщика, раздавленного грузовиком с сахарным песком. Арджун находит в кармане куртки чек из магазина жертвы — дата
Малика, 19 лет, работает упаковщицей на консервной фабрике в районе Бхенди-Базар в Мумбаи. После смены она замечает, что в ящики с томатной пастой под видом брака подкладывают прозрачные пакеты с белым порошком. «*Эй, Аджай, посмотри — это что, сахар?*» — тычет она в грузчика, который резко отворачивается: «*Не лезь, дуреха. Забыла, как Санджай из третьего цеха исчез?*». В тот же вечер в ее комнатушке на третьем этаже хрущевки-чобис врываются двое в кожаных куртках, переворачивают железную
В глухой деревне Джхаркханд 17-летний Нирадж целыми днями таскает уголь из шахты, забивая в карман смятые рупии. Его друг Викрам, сын лавочника, вечно торгуется за пачку *биди* у киоска с облезлой вывеской «Махараджа Чаи»: «50 рупий? Да я вчера за 40 брал!» По вечерам они пьют переварный чай с кардамоном из жестяных стаканов, споря о побеге в Мумбаи, пока сестра Нираджа, Прия, не выгоняет их со двора метлой — ей надоело оттирать угольную пыль с глиняных горшков. Все меняется, когда в соседнем
Рави, младший клерк в душном офисе Мумбаи, получает потрепанный конверт с выцветшей печатью. Внутри — фотография заброшенного дома в деревне Аллахабад и письмо на хинди: «Твой отец задолжал. Приезжай, или земля достанется Шарме». По дороге домой Рави спотыкается о треснутый тротуар, слышит крики уличных торговцев: «Паан! Свежий паан!». В автобусе сосед-старик, жуя бетель, хрипит: «Земля — как женщина. Предает, если не ухаживаешь». Деревня встретила Рави запахом жженого навоза и стаей тощих
В деревне под Кадапой семья — мать Лакшми, сын Рави и дочь Прия — пытается сохранить участок с манговыми деревьями после смерти отца. Лакшми днем торгует рисом на рынке, вечером пересчитывает монеты в жестяной коробке. Рави, в потрепанной рубашке, чинит ирригационную помпу, ругаясь на ржавые гайки: «Через месяц урожай сгниет, если не починим». Прия, тайком от брата, ходит в интернет-кафе — ищет в соцсетях следы уехавшего в Дубай отца. Сосед Венкат приносит слухи: чиновник Сурьянатх хочет
Представь: жил-был Джоги, ростовщик, у которого в жизни светилась только одна звезда — его Радха. Ну, жена, да. Они там, в своей глуши, как сыр в масле катались — тишь да гладь. Ну пока… Пока с Радхой чего-то не стряслось. Не знаю уж, что именно — может, болезнь, может, душа у неё надломилась. Но после этого Джоги будто подменили. Вот честно — раньше он в политику бы плюнул, а теперь вдруг решил, что это единственный путь. «Чтобы она снова засмеялась, мне надо власть взять», — видимо, думает. И