Амир, 23 года, патрулирует рынок Кармель в Тель-Авиве с потёртым рюкзаком за спиной. Его сестра Лиора, медсестра в «Ихилов», звонит ему в перерыве между сменами: «Ты ел сегодня? В холодильнике остался хумус». Он молча поправляет автомат, пока торговец Армен выкладывает гранаты рядом с вялеными манго. В старом квартале Хайфы Йонатан, бывший сапёр, учит дочь Тамар собирать робота из деталей разорванных дронов. «Это как пазл, — бормочет он, — только если ошибёшься, будет boom». По вечерам они
Лейла копошится в сундуке на чердаке старого дома в Джабаль-аль-Вейбдех, выуживая потёртый конверт с печатью отца. Рядом валяется брат Фарес — щёлкает семечки, бросая скорлупу в треснувшую фаянсовую чашку. «Ты серьёзно будешь судиться из-за этих камней? — бормочет он, разглядывая документы. — Дядя Ахмед уже бригаду снесальщиков нанял». Лейла хлопает ладонью по столу, где лежит ключ от мастерской: «Он завещал ремонтировать часы, а не строить парковку!» За окном гудят таксисты, объезжающие
Ясмин, хозяйка маленького салона в переулке за рынком Хан эль-Халили, каждое утро начинала с проверки счетов. Лила, её подруга с татуировкой жука-скарабея на запястье, красила волосы старухе Фариде, которая ворчала: «Ты снова сделала мне слишком красный!» В углу трещало радио с футбольным матчем, а на полке пылилась фотография брата Ясмин, Махмуда, уехавшего в Роттердам год назад. Долги за аренду копились, и Ясмин прятала квитанции под стопкой журналов *Hello! Arabia*. В Амстердаме Махмуд
Лила, 23 года, каждое утро протирала пыль с полок в книжном магазине «Аль-Хадид» на улице Брик-Лейн. Её рыжие волосы слипались от лондонской влаги, пока она раскладывала подержанные издания арабской поэзии. В углу сидел Карим, 19-летний курьер, чинил велосипедную цепь и бросал фразы вроде: «Опять дождь — хоть лодку покупай». Они оба заметили странности: старуха в чёрном платке неделю подряд покупала один и тот же сборник Руми, а на стене за магазином появились граффити с арабскими цифрами,
Сара Абу-Рамзи, 27 лет, перебирает коробки в подвале семейной пекарни в Рамалле. Находит потрепанный дневник на арабском с немецкими вклейками — письма 1948 года, подписанные «Эмиль Хальби». В кармане — фотография женщины в платье с вышитыми кактусами. Вечером, отломив кусок кнафе, говорит двоюродному брату: «Дед молчал про Хаджру. А тут… она уехала в Мексику?». Тем временем Салим Мюллер, студент-архитектор из Берлина, получает от отца посылку: старый компас, обернутый газетой на иврите. На