Арджун Патель торгует кардамоном и куркумой на рынке Кроуфорд в Мумбаи, носит выцветшую рубашку с пятном от чая на рукаве. Его старший брат, Викрам, уехал в Чикаго десять лет назад, работает таксистом, спит в съемной комнате с плакатом «Шолей» на стене. После смерти отца Арджун находит в старом сундуке письма: оказывается, отец заложил семейный дом ради денег на образование Викрама. «Ты продал наше детство за свои американские мечты?» — кричит Арджун в ночной звонок, разбивая глиняную чашку,
Знаешь, когда я впервые услышал про Кали, мне сразу представилось что-то жуткое — ну там, черепа, кровавые ритуалы, темные культы… Типа индийской богини-уничтожительницы, перед которой все трепещут. Но потом, как оказалось, всё не так однозначно. Слушай, вот эти гирлянды из черепов на её шее — они ведь на самом деле не про смерть, а про бесконечный цикл перерождений! Как будто жизнь за жизнью, словно бусины на нитке. А её синяя кожа — это вообще цвет космоса, бесконечности, чего-то такого…
Знаешь, иногда кажется невероятным, как человек, у которого было *всё* — роскошь, власть, будущее, заложенное с рождения — вдруг срывается с места и уходит в никуда. Вот реально — представь: дворец, слуги, золотые тарелки… А он — бац! — в лохмотья, босиком по камням, искать ответы на вопросы, которые, наверное, даже сформулировать толком не мог. Сиддхартха же не просто ушел — он провалился в эту аскезу с головой. Голодал, спал на земле, доводил себя до предела. И ведь не из-за чудачества, нет.
"Эй, знаете, что? Давайте уже перестанем топтаться на месте и просто врежем по газам! Ну серьёзно, сколько можно переглядываться и шептаться «а что если»? Помните, как в тот раз у нас всё валилось из рук, а потом оказалось, что зря боялись? Вот и сейчас — даёшь прыжок в неизвестность! Честно, у меня аж мурашки от одной мысли, как мы потом будем ржать над своими страхами за чашкой кофе. А если обломается? Ну и что! Зато попробовали, а не сидели, как сычи, в зоне комфорта. Ладно, я, может,