Лайла Меррик, 17 лет, пробирается через ржавые прутья кровати в заброшенной камере блока D. Ее фонарик выхватывает граффити *«Джейкобс, 1946»* на стене, пока Томми Гаррет, ее сводный брат, ковыряет перочинным ножом замок на складе тюремной охраны. «Смотри, тут даты совпадают с исчезновениями в городе», — Лайла тычет пальцем в записную книжку, найденную под грудой облупившихся газет. Томми фыркает: «Придурок Джейкобс сдох сто лет назад. Или ты веришь, что он бродит тут с кофе из автомата?» Но к
Элис Хартли приезжает в родовое поместье Хартвуд-Холл после смерти дяди — сэр Эдмунд разбился, упав с винтовой лестницы в библиотеке. В прихожей она натыкается на ящик с перепиской 1920-х: письма от некой Клары упоминают «исправление ошибок крови». Её сводный брат Джонатан рылся в кабинете, выдвинув нижний ящик стола с застрявшим перочинным ножом. «Ты уверен, что он не споткнулся *намеренно*?» — бросает он, разглядывая скол на дубовой периле. В саду, за заросшим прудом, садовник Томас копает
Лена Морган, пятнадцать лет, живет в крохотной квартире над пекарней в Брайтоне. Ее мать, Мэри, целыми днями пакует рыбу на фабрике, а младший брат Джейми собирает модели самолетов из мусора. После школы Лена подрабатывает курьером на ржавом велосипеде, отмечая маршруты маркером на ладони. Однажды, развозя посылку в порт, она видит, как старый механик Эдвард чинит биплан 1940-х. «Хочешь подержать гаечный ключ?» — хрипит он, протягивая заляпанный маслом инструмент. Лена соглашается, пряча в
В Лондоне 1888 года инспектор Фредерик Эдмундс, с лицом, изрезанным морщинами от бессонных ночей, копается в отчетах о четвертой жертве — Энни Чепмен. Ее тело нашли возле мясной лавки на Хэнбери-стрит, рядом валялся сломанный гребень с выцветшими цветами. Эдмундс замечает, что все жертвы перед смертью покупали дешевые духи в одной лавке на Брик-лейн. «Ты нюхаешь ту же дрянь, что и они?» — бросает он помощнику, указывая на флакон с резким запахом жасмина. В переулках Уайтчепела местный журналист
В лаборатории на окраине Санта-Фе доктор Лила Марлоу, вскипятив третий за ночь чайник, сравнивает образцы крови. Ее ассистент Картер Брайс, с потрескавшимися от дезинфектора руками, натыкается на странные колебания под микроскопом. «Эти клетки… будто реагируют на темноту», — бормочет он. Лила, поправляя очки с синей оправой, замечает: «Не малярия. Смотри — эритроциты сворачиваются в нити, как провода». За окном, в пыльной пустыне, полицейские находят труп дальнобойщика с двумя отверстиями на
Эмили, курьер на потрёпанном велосипеде с корзиной для пиццы, заметила, как у подъезда на Кэмден-Хай-стрит мужчина в сером плаще передал пакет водителю чёрного фургона. Она притормозила, достала разряженный телефон, сфотографировала номер — XJ57 HNV — и тут же получила заказ в кафе «Brew & Stew». За столиком у окна детектив Лайам, перебирая салфетки с кофейными кольцами, услышал от наушника треск: «Взрывчатка в районе Ватерлоо. Ищи фургон». Он поднял взгляд, увидел Эмили, которая тыкала
Представь себе маленький городок где-то на окраине Англии, где каждое лето пахнет дождем и свобода пахнет сильнее. Пятерка пацанов — Джек с вечно разбитыми коленками, задумчивый Эллиот, болтун Луи, тихоня Нейт и вечно голодный Оскар — проводят дни, как умеют: гоняют на видавших виды велосипедах, спорят о комиксах и строят «секретную базу» в старом сарае за школой. Но это не просто детские шалости. То ли случайно подслушанный разговор в магазине, то ли странные огни в лесу — что-то всегда
Лондон, конец XIX века — время, когда копоть прогресса смешивается с человеческими амбициями. Представь себе полуподвальную мастерскую, забитую чертежами и деталями странных механизмов. Здесь кучка изобретателей, каждый со своими тараканами в голове, пытается собрать устройство, которое, по их мнению, изменит мир. Но вместо славы получают только дыру в бюджете и подозрительные ожоги на руках. Главный здесь — Джеймс, гениальный чудак, который вечно бормочет формулы под нос, словно заклинания.