Олег, сантехник из пятого подъезда, каждый вечер спускался по лестнице, пахнущей жареной рыбой и сыростью. На третьем этаге он заметил Ирину, которая пыталась втащить коляску с спящим ребенком в квартиру — лифт снова сломался. «Давайте я, — пробормотал он, снимая заляпанный краской рюкзак, — тут ступеньки скользкие». Она молча кивнула, поправляя сползший шарф. Пока он поднимал коляску, Ирина сказала, что кран на кухне подтекает. «Завтра зайду, если время будет», — ответил Олег, вытирая ладони о
В заброшенном дворе на окраине города, где ржавые качели скрипят даже без ветра, Аня Королёва втихаря докуривает «Беломор» за гаражами. Её младший брат Витка, в рваных кедах на три размера больше, таращится на пятно масла в форме сердца. «Свалим отсюда, как Машка в прошлом году», — бросает Аня, пнув банку из-под шпрот. Димка, сын местного слесаря, в ответ молчит — зашивает рюкзак нейлоновой ниткой, которую стащил из цеха отца. Вечером на кухне хрущёвки, где обои отклеились возле плиты, мать
Сергей забивал гвоздь в стену, когда из-под руки выскользнул молоток и пробил трубу. Холодная вода хлынула на старый линолеум кухни. "Опять ты всё испортил!" — Марина схватила ведро с только что замешанной шпаклёвкой, пытаясь подставить под поток. Их дочь Аня, не отрываясь от телефона, буркнула: "Пап, ты обещал к субботе закончить, а у нас уже вторую неделю душ на балконе". Через час в квартиру 54 на Ленинградской, 12 вломился сосед снизу — Николай Петрович в растянутых