Эрик Бергер

Оливия, пятнадцатилетняя девчонка в поношенной куртке, каждое утро протирает прилавок в пекарне на углу улицы Рю-де-Прешур. Её пальцы липнут от крошек круассанов, а запах корицы въедается в волосы. «Опять опоздала? Твой папа опять застрял в пробке на бульваре Менильмонтан?» — хрипит Марсель, пожилой пекарь, закатывая тесто. Она молча кивает, пряча под столом потрёпанный томик Бодлера. После смены бежит в лицей Декарта, где учитель литературы, месье Клеман, тычет пальцем в её сочинение: «Ты
Представь себе: типичный IT-шник Жюльен — скромняга, пишет приложения для телефонов, в общем, не герой ромкома. Но тут бац — врезается по уши в Еву, журналистку с характером. За два месяца — бум! — уже кольцо на пальце и поездка к её родителям на какой-то остров. Ну, думаешь, «познакомлюсь с мамой, пару неловких ужинов переживу»... Как бы не так! Приезжают они в этот шикарный дом, а там — цирк. Мамаша Евы ведёт себя как королева на параде, отец философствует о смысле жизни, а брат... О, этот
Знаешь, история эта — прямо как в жизни. Вот представь: парень, Жюльен, 17 лет горбатится в этом пафосном банке «Бертон-Шварц», консьержем. Вроде всё норм, но душа-то рвётся к чему-то своему — он грезит рестораном. Ну, тем самым, с душой, где гостей встречают как родных. И вот, собрался он, подал заявку на кредит — а ему, представляешь, отказ! После всех лет, как винтик в их системе. Честно, я бы на его месте тоже взорвался. И что он делает? Ну, не сдаётся же! Берёт да и решает: «А почему бы не
Представляешь, есть же такие люди, которые свою жизнь в романы превращают? Вот Ариана так и делает — рисует эти слащавые фотороманы для журнальчика. Берет истории из своей жизни да из жизни сестры Лены, конечно, приукрашивая всё до неузнаваемости. Ну а что делать, если реальность — сплошное «ме»? Её собственный роман с Фаридом — это как дождь в августе: то льёт как из ведра, то исчезает на недели. А она всё тянет, будто надеется, что он волшебным образом перестанет быть ветреным типом с вечными