Лукас, 28-летний повар из обшарпанного берлинского кафе на Розенталерштрассе, нашел в подсобке заржавевший ящик с блокнотом, испещренным рецептами на идише. В углу страниц — пятна вина и пепла. "Зачем *картофельные кнедлики* с шафраном?" — бормотал он, перелистывая записи, пока в дверь не постучала рыжеволосая женщина в потёртой кожаной куртке. "Ты тот, кто купил старую мебель у Шульцев?" — спросила она, не представляясь. Ее звали Клара, она разыскивала рецепт штоллена,
Лена, 27 лет, мотается между кабаре-клубом «У Греты» в берлинском Митте и своей съёмной двушкой в Кройцберге. На сцене с потёртым бархатным занавесом она пятый раз за месяц рассказывает про веганский колбасный салат — зал молчит. «Может, они просто не переваривают сою?» — шепчет Том, её друг-бармен, протирая стаканы с чиплеными краями. Дома Лена находит на холодильнике записку от соседки-студентки: «Выключай плиту, вчера опять дым стоял». По видеочату мать спрашивает: «Когда уже бросишь